...Худой и, словно от незримого груза, сутулый отец Владимир с улыбкой осенял крестом подходящих к нему под благословение. Картина, обычная ныне в ограде старинного собора Рождества Пресвятой Богородицы, где он служит, или любого иного из многочисленных -опять же ныне - храмов Алатыря. На сей раз, однако, дело происходило в гражданском, по-советски стандартном здании городской гимназии № 6, где через несколько минут начиналось вроде бы вполне мирское мероприятие - педагогический семинар «Отечественное образование». И под благословение, не таясь от других, подходили хотя и редкие, раз-два и обчелся, но ученики и учителя. Так что сторонний взгляд вполне мог оказаться как минимум недоуменным...

Категоричные ревнители безусловного отделения церкви от государства могут не беспокоиться. За первый год факультативного изучения в алатырских школах курса «Основы православной культуры» контролирующие органы дважды придирчиво проверяли, соответствует ли материал утвержденной программе и согласны ли родители на то, чтобы их дети этот предмет проходили. А в недальних Чебоксарах под конец этого года сразу 25 учителей отказались продолжать преподавание - то ли те же самые проверки достали, то ли просто душевных сил не хватило.

С другой стороны, «Бог» и прочие изначальные слова сегодня произносятся во всеуслышание уже немногим реже, чем поминалась прежняя священная троица Маркс-Энгельс-Ленин. Так что православные вполне могли бы открыто приветствовать друг друга, как им полагается, во всех общественных местах. А вот поди же - только и именно в Алатыре открылась мне во время недавних майских Дней славянской письменности и культуры такая непривычная, прямо скажем, картина.

Один из многих

Имя «Алатырь» уже само по себе отдает загадкой. Именно так, к примеру, в старину называли янтарь, а материнское для него Балтийское море - соответственно, Алатырским. Человек же, хотя бы немного знакомый с русским фольклором, скажет, что именно здесь, в Поволжье, должен отыскаться иной камень - бел-горючий. И посреди текущей из-под него быстрой речки непременно найдется част-ракитов куст, а на том кусте - орел, а под его правым крылом - черный ворон. И ворона того орел не бьет, но спрашивает: «Где ж ты летал, что видывал?». А видывал известно что - лежащее в поле тело...

Реальная история песне под стать. Именно здесь, на широком берегу у слияния рек Алатырь и Сура собирал войска перед казанским походом в 1552 году Иван Грозный - о чем и гласит первое упоминание города в летописях. И основан он был как крепость на одной из пограничных засечных линий, и набеги ногайцев изведал, и безумие пугачевского бунта. В изданный к 450-летию Алатыря его современный летописный свод, к примеру, включен реестр 252 человек в возрасте от пяти месяцев до 90 лет, разными способами убитых «злодея Пугача разбойнической толпою».

В послужном списке алатырской земли - и рождение целого ряда героев обеих Отечественных войн, деятелей науки и культуры, и много иных малых дел на пользу Родины. Как часть разнообразной жизни города вошла в эту современную летопись и его церковная история. Начало ей в том же 1552 году положила постройка «теплой соборной церкви во имя Алексея, человека Божия с приделом св. Иоанна Предтечи, в который по преданию царь Иван Васильевич Грозный пожаловал образ Усекновения Честныя Главы Иоанна Предтечи в окладе».

Столь высокая честь, оказанная царем и свидетельствующая о значении, которое тот, очевидно, придавал новому граду, вряд ли позволяет назвать Алатырь одним из явных исторических центров духовного благочестия. В качестве пограничной крепости он утратил свою роль уже в 18 веке, и дальше явно пребывал в состоянии не самого последнего, но все-таки одного из многих уездных городов весьма распространившегося с тех пор на юг и восток Отечества. По преданию, правда, именно сюда для своего иноческого подвига мог быть направлен Прохор Мошнин, позднее прославленный как Серафим Саровский. Однако именование Алатырского закрепилось за подвизавшимся здесь в 17 веке схимонахом Вассианом, мощи которого были обретены в середине 18 века, но затем погребены вновь, и точное место этого погребения пока что остается неизвестным.

    Причина этой неизвестности - в истории века 20-го. Вобравший ее второй том того же летописного свода сохранил недолгую цепочку последовательного искоренения как внешних проявлений религиозности посредством, к примеру, строгого предписания всем без исключения школьным работникам под страхом увольнения «не петь в церковном хоре, не участвовать в процессиях и богослужениях», так и самих церковных зданий и служителей.

Впрочем, недолгую - да не всю. Расстрел одного из священников, казненного 1 декабря 1918 года вместе с «одним здешним буржуем», военным руководителем и тремя солдатами для острастки взбунтовавшихся красноармейцев и демонстрации беспристрастности и беспощадности новой власти, упоминается. А вот сведения о закрытии в 1932 году старейшего в округе Свято-Троицкого мужского монастыря и расстреле его последнего настоятеля архимандрита Даниила со всею братией можно почерпнуть пока что лишь из собственно церковных источников. В целом же в число трехсот новомучеников, канонизированных недавно Русской Православной Церковью, вошли алатырских священников, погибших в первые советские годы.

Так что единственной действующей церковью Алатыря долгие десятилетия оставалась Крестовоздвиженская, изначально бывшая кладбищенской. На месте же самого погоста, как водится, возвели стадион и другие постройки, а вековые камни с него тоже вполне по-советски пошли на строительство электростанции...

Словом, хотя из его дооктябрьских соборов и церквей до нас дошли аж полтора десятка, особого, из ряда вон выходящего рвения в отстаивании своих святынь советский Алатырь не проявил. В общую для страны линию - на этот раз медленного возвращения - вписывается и восстановление архитектурного облика собора Иоанна Предтечи, предпринятое по инициативе группы авторитетных горожан в 1970-е годы. Тогда уже и власти осознавали, что восстановление старейших архитектурных памятников - разумеется, не более чем для размещения в них музеев -«имеет для города и района большое культурное и воспитательное значение и одновременно украсит город интересным архитектурным ансамблем». А все работы в качестве коллективного члена Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры проводил местный оборонный завод «Электроприбор».

В те же поры зашел разговор и об исторических и охранных зонах, о сбережении старинного центра, опять же дошедшего до наших дней в значительной сохранности. Но даже возвращение церкви в середине 1990-х годов оставшихся культовых зданий и возобновление Свято-Троицкого мужского и Киево-Николаевского женского монастырей не позволяли Алатырю претендовать на соответствие еще одному толкованию своего имени - краеугольный камень, положенный Спасителем в основание храма.

Пожалуй, город, по своему светскому статусу остающийся просто одним из райцентров Чувашии, и сейчас не претендует на это. Но и малой песчинкой в скрепляющем прочие камни растворе его нынче тоже не назовешь...

Духовным трудом

Будучи в одной из своих прежних ипостасей профессиональным музыкантом и фольклористом, отец Владимир - в миру Владимир Теплов       - конечно же, и сам не хуже многих ощущает песенное звучание алатырского имени. Но для себя считает главным иное созвучие: алатырь - алтарь, место, где приносится жертва Богу. И сами отношения человека со Всевышним, по его убеждению, возникают именно и только на основе такой жертвы или, во всяком случае, труда, совершаемого духом.

Он и сам принес эту жертву, перебравшись из более чем миллионного Екатеринбурга в сорокатысячный Алатырь. Возможность переменить мегаполисное мельтешение на тихую провинциальную благодать иные почитают за счастье. Однако Теплов оставил на Урале не только мимолетную суету, но и дело, которому отдал полтора десятка лет - вполне авторитетный и качественный, хотя и самодеятельный музыкальный коллектив и созданные вместе с единомышленниками областной Дом фольклора и авторскую Школу народной культуры. И уехал в полную для себя неизвестность, где, служа первое время в совершенно неотапливаемом храме, до несмыкания застудил голосовые связки и потерял певческий голос.

Посредине жизни в сумрачном  лесу блуждают многие, и в мирской интерпретации такой шаг вполне можно списать на кризис среднего возраста, который к тому же пришелся на пору кризиса и распада целой страны. Совпадение тоже духовно важное, поскольку все, что делал Владимир, было направлено как раз наоборот - на сохранение и возрождение. Еще в свою партийную - вполне искреннюю - бытность он, по собственному признанию, недоумевал над словами «Интернационала» о разрушении старого мира: «Зачем разрушать?»

Уже тогда в нем, как и во многих его товарищах, явственно просматривалась тяга к абсолюту. Так что появление на его жизненном пути отца Иеронима, который долгие годы подвизался на Афоне, а в 1995 году был призван из Иерусалима на пост игумена все того же Свято-Троицкого монастыря, оказалось лишь делом времени - или, как скажет глубоко православный человек, Божьего промысла.

Так или иначе, для нынешнего отца Владимира тот самый бел-горючий камень стоит на пограничье между жизнью и смертью - и приходят к нему люди, ощутившие себя именно на этом рубеже. И делают выбор: с Богом они живут далее или нет. Из Екатеринбурга за Тепловым по этому пути последовал еще один сотрудник Дома фольклора, филолог Олег Востриков - ныне отец Олег, старший священник Киево-Николаевского Новодевичьего монастыря. Недавно благословение отца Иеронима  на переезд с Урала получили еще несколько его духовных чад.

Но прирастает в Алатыре не только уральская диаспора - и не только теми, кто переходит в духовное звание. Мирянином, к примеру, остался музыкант и опять же фольклорист Сергей Дымов, перебравшийся из Санкт-Петербурга - благодаря чему теперь алатырцы могут наяву услышать старинным способом, по «крюкам» распеваемую былину или наигрыш на гуслях, изготовленных по древнему новгородскому образцу. А куда больше тех, кто время от времени приезжает сюда в качестве паломника.

В числе этих паломников встречается и немало людей, которые облечены властью, весьма обеспечены и, судя по состоянию и росту монастырских строений, жертвуют немалые суммы. Мирской комментатор здесь наверняка отдаст должное управленческому таланту настоятеля. А директор той же гимназии № 6 Владимир Федоров на Пасху пообщался с одним из благодетелей обители: «Зарабатываю, говорит, много, но себе оставляю мало, остальное отдаю монастырю - и здесь воочию вижу, на что эти деньги идут. И чем больше жертвую, тем больше мне Господь дает...»

По некоторым подсчетам, в 2007 году в Алатыре побывало более десяти тысяч паломников. Говорить, что эта разновидность туризма уже сегодня экономически ощутима, пока не приходится, считают в городской администрации. Но тенденцию явно учитывают: не случайно в стратегии развития Чувашской республики до 2020 года будущий Алатырь значится как православный культурно-исторический, а не только промышленный центр.

Впрочем, о мирском исчислении отец Владимир отзывается вполне однозначно: «Мир по-прежнему смотрит на все с точки зрения прагматизма. А поразмышлять о том, что все это строится духом, а не деньгами - духу не хватает!»

От Кирилла и Мефодия

По ощущениям отца Владимира, еще совсем недавно - на новом рубеже веков - Алатырь напоминал затхлое болото. На улицах царила несусветная грязь, люди утратили волю к жизни. И именно духовное событие - приезд 8 июля 2001 года в Алатырь патриарха Московского и всея Руси Алексия II - стало новой точкой отсчета.

Без активной деятельности отца Иеронима и митрополита Чебоксарского и Чувашского Варнавы такой приезд, конечно, вряд ли оказался бы возможным. Однако и без власти светской дело обойтись, безусловно, не могло - тем более что, по свидетельству знающих людей, президент Чувашии Николай Федоров отнюдь не лицемерно относится к вере и церкви. Как бы то ни было, описание этого события фактически завершает тот самый летописный двухтомник. И тот же самый митрополит Варнава наряду с региональными чиновниками упоминается как полноправный член республиканского оргкомитета по празднованию 450-летия Алатыря.

Подобный - на сей раз муниципально-церковный оргкомитет - был создан и в этом году для проведения Дней славянской письменности и культуры. И официально открылись они в конференц-зале городской администрации. Следом за вознесенной православными молитвой равноапостольным

Кириллу и Мефодию, отметив, как непросто, но все-таки меняются к лучшему год от года город и его люди, алатырский глава Михаил Марискин призвал обеспечить высокий уровень содержания намеченных мероприятий и массовый охват горожан.

Первое, насколько могу судить, взяли на себя именно священники. Однако сделали это так, что у нормального человека, искренне обеспокоенного духовным наполнением себя и округи, и желания малейшего не возникало задуматься о границе между мирским и «чисто» церковным. Разве о том, существует ли она вообще.

Главной задачей Дней отец Владимир обозначил поиск духовных основ, опираясь на которые, культурно-исторические грани алатырской жизни обретут ясные очертания. А отец Олег напомнил, что христианские праздники всегда были нацелены на обновление человека, его понимания истинных жизненных целей, расхождение с которыми, собственно, и есть грех. И что в глаголице и кириллице, дарованной славянам моравскими братьями, содержатся не просто звуки, но смыслы -алфавит исконной православной культуры, которая одна и может противостоять той антикультуре разрушения, что агрессивно выпирает с телевизионных, киношных, рекламных экранов и прочих информационных носителей. Пока эта исконная культура кажется многим чужой - но для того и гости приглашены, и публичные встречи назначены, чтобы определить, какими путями можно проявить ее изначальное родство.

Насчет антикультуры, агрессии и прочего говорено, конечно, уже столько, что все тот же мирской человек, расслабляющийся после работы у телевизора или цепляющийся взглядом за обнаженную женскую плоть на зазывном плакате, как минимум пропустит это мимо ушей. Но ведь и вправду: почему, чтобы впервые услышать москвичку Ирину Леонову и понять, что это одна из лучших сегодня русских певиц, нужно ехать в Алатырь? Тоже, конечно, промысел, но почему ее, как и целого ряда других исполнителей, нет ни на одном из массовых телеканалов? А потому, что традиционная русская песня, по мнению всей шоу-бизнесовой тусовки, которая с этих каналов не сходит -неформат...

Как музыкант Ирина участвовала в песенном празднике «Поющий Алатырь», программу которого вместе определяли клирики и миряне. Как преподаватель Московского государственного университета культуры и искусства - в чтениях «Традиции и современность» и уже упоминавшемся педагогическом семинаре «Отечественное образование». Правда, застрельщиками в образовательной теме выступали уже другие гости - глава московского издательского центра «Истоки» Игорь Кузьмин и директор царскосельской школы «Гуманитарий» Василий Семенцов. Первый представил алатырским педагогам социокультурную программу «Истоки», которая помогает школьникам шаг за шагом если не усвоить систему традиционных для России жизненных ценностей, то хотя бы познакомиться с ней. Второй - программу «Корнеслов», позволяющую проявить и предъявить ученикам опять же систему исходных смыслов русского лексикона, а тем самым - и воплощенные в ней гармонические мировые взаимосвязи.

Уловив, что обе программы опять же опираются на православные основы, иной из обмирщенных читателей вновь насторожится. Но те же «Истоки» в свое время получили одобрение федерального Министерства образования и за двенадцать лет опробованы в целом ряде регионов от Калининграда до Якутска и от Архангельска до Ставрополя. Не обделен контролем и «Гуманитарий», выпускники которого отнюдь не уступают другим абитуриентам в конкуренции за места в ведущих вузах Москвы и Питера. К тому же, хотя городское управление образования Алатыря и решило поддержать внедрение «Истоков» в городских школах, насаждать их, как в свое время картошку, по-видимому, никто не собирается. Надежда - на тех учителей, которые, несмотря на безденежье, замотанность, частокол инструкций и явное безразличие государства, еще сохранили желание не просто добиваться минимального соответствия учеников стандартным требованиям, но сеять разумное, доброе, вечное.

Похоже, в Алатыре, как и в каждом «нормальном» городе, таких немного. Во всяком случае, после того же семинара на более подробный разговор с Кузьминым в зале осталось не более десятка человек. Но для  закваски, возможно, достанет и этого.

Шаг за шагом

Подспудный спор между идеалистом и материалистом, верующим и резонером, идущий и во мне самом, можно продолжать до бесконечности. Вот и в Алатыре, да и в Чувашии в целом он, чувствуется, отнюдь не закончен. Во всяком случае, как признался начальник Алатырского гороно Владимир Самойлов, хотя президент республики и митрополит подписали специальное соглашение, региональное министерство образования спешить со всяческими православными программами не рекомендует. Держите, мол, ухо востро.

В принципе, в такой чиновничьей осторожности есть и свои плюсы. В соседнем Ульяновске, который, похоже, в конце концов все-таки переименуют обратно в Симбирск, педагогическому университету уже дали команду быстро разработать программу духовно-нравственного воспитания. Порыв, может, и благой, однако приступы административного восторга расцвету духовности, как показывает практика, отнюдь не способствуют. Там же собираются открывать православную гимназию - но чем она будет отличаться от обычной, никто, по мнению приехавших на Дни «симбиряков», объяснить не может.

Алатырь же нетороплив, хотя, судя по всему, продвинулся много дальше. По признанию того же Самойлова, «у нас очень сильные священники», к тому же с учетом их количества и размеров города на душу местного населения приходится куда больше благодати. Может, потому здесь и предпочитают сосредоточиться на делах небыстрых, но более плодоносных. Помимо уже описанных мероприятий в программу Дней вошли и слет юных богословов, которые в своих работах уже попытались использовать опыт «Истоков» и «Корнеслова», и презентацию социокультурных проектов «Сердце отдаю людям», и конкурс историко-краеведческих работ «Живая старина». А последнему школьному звонку, включая его в контекст памяти двух просветителей и тем самым придавая дополнительное духовное значение, на сей раз предшествовало соборное богослужение в одном из храмов.

Обновление затертых смыслов, прорыв к истокам и основам были стремлением  Владимира Теплова и прежде. Так что, хотя посвящение в духовный сан и знаменует собой новое рождение, цепочка не прервалась - как и миссия, ставшая делом всей его жизни. Разве что основа углубилась, да окружение поменялось, и то не во всем. Это я опять же как мирской человек рассуждаю.

Отнюдь не во всем изменилось пока что и время. В той же двухтомной алатырской летописи прочел, как 1 мая 1918 года в момент антибольшевистского выступления эсеры и меньшевики, распределяя посты, требовали удалить с заседания попа Лебяжьева. И еще совсем недавно по той же гимназии № 6 при появлении отца Владимира или другого священника прокатывался шепоток: «Глядите, глядите - поп пришел!»

Взращенное на идеях отделения одной части общества от другой, разделения материи и духа сознание, лишь изнемогая под грузом социальных проблем, идет на контакт с церковью и духовенством. Отдать ли им всю духовную власть, а с нею и как минимум долю светской - вопрос отдельный и за тысячелетия не нашедший однозначного ответа. Сегодня речь о другом: надевая рясу, священнослужитель отнюдь не перестает быть гражданином. И проявлять свою гражданскую сущность вправе не только в дни выборов. А вот светский мир, когда наглухо отгораживается от церкви, безусловных успехов не демонстрирует. Во всяком случае, в образовании и воспитании наших детей.

Андрей РАСТОРГУЕВ, член  Союза писателей России.

Алатырь - Екатеринбург, май 2008 г.