ПОДВИГ НАШЕГО ЗЕМЛЯКА ПРИ ЗАЩИТЕ КРЫМА СТАЛ ИЗВЕСТЕН ЧЕРЕЗ ТРИДЦАТЬ ЛЕТ

На юге Крымского полуострова есть село Штурмовое. Правда сейчас на карте его не найти – с 1957 года это район Севастополя. Село Кувакино тоже расположено на юге, только Чувашской Республики. Кажется, больше точек соприкосновения у этих населенных пунктов нет и быть не может. Однако это не так. Два села, отделенных друг от друга тысячами километров, объединяет улица. Улица Морозова, названная в честь батальонного комиссара, участника обороны Севастополя 1941-1942 гг., павшего смертью храбрых на склоне Сапун-горы.

С первых дней войны фашистские войска стремились захватить Севастополь. 29 октября 1941 года в городе было введено осадное положение. Началась героическая оборона, которая продолжалась 250 дней. С первых боев до последних дней обо­роны защитники города проявляли муже­ство, самоотверженность и беспримерную стойкость. Среди тех, кто яростно боролся с врагом на берегу Черного моря, был Лев Николаевич Морозов.

Он родился в 1907 году в селе Ждаме­рово Алатырского уезда Симбирской гу­бернии. Рано остался без отца и в 14 лет ушел искать работу в Алатырь. Поступил в сапожные мастерские. Потом – служба в армии. После демобилизации Л.Н. Морозов работал инструктором Алатырского райко­ма партии. После организации самостоя­тельного Кувакинского района его назнача­ют сначала вторым, а с 1938 года – первым секретарем Кувакинского райкома партии.

Сложилась и личная жизнь Льва Нико­лаевича. Любимая жена Надежда Ивановна подарила ему дочку Валентину и трех сы­новей – Владимира, Анатолия и Юрия. Ка­залось, ни что не может помешать счастью крепкого семейства…

Война застала его вдали от родных. В мае 1941 года Морозов был направлен на военную подготовку в Курскую область. После 22 июня все слушатели курсов были мобилизованы на фронт. Л.Н. Морозова направляют комиссаром части в город Се­вастополь. Так он оказался в зоне самых ожесточённых боёв битвы за Крым.

…Шел восьмой месяц обороны. Резер­вы осажденных бойцов таяли, кончались снаряды, патроны, гранаты. 4 июля 1942 года советские войска были вынуждены оставить Севастополь. Но комиссар Моро­зов из осажденного города не вышел. О его судьбе ничего не было известно, и к жене и детям было отправлено извещение о том, что комиссар «пропал без вести».

Пропал – не погиб. Это лучше, чем похо­ронка. Это маленькая, но все же надежда, что родной человек жив, что какое-то чудо спасло его в этой беспощадной войне. Ве­рили и ждали своих сыновей безутешные матери, жены ждали своих мужей, дети – отцов... Но проходили годы, и надежда сме­нялась пониманием случившейся беды. И настигало отчаяние от неизвестности.

Ничего не знали о судьбе своего отца и дети Льва Николаевича. Это была непрехо­дящая боль их жизни. И только в 1972 году в семью Морозовых пришла весть, которую они ждали тридцать лет.

– Меня пригласили в Алатырский военко­мат, – вспоминает сын Льва Николаевича – Юрий Львович Морозов. – Военком попро­сил присесть и передал письмо из Ново­российска. Я читал, и с каждой строчкой сердце билось все сильнее – наконец я узнал о последних минутах жизни отца. И сразу подумал о матери: жаль, она не до­жила до этого дня…

Это было письмо Петра Колесникова, бывшего полкового инженера 775 стрел­кового полка 386 стрелковой дивизии при­морской армии. В начале войны он прини­мал участие в обороне Севастополя. После оккупации Крыма фашистами попал в плен, но выжил и смог вернуться домой. Неласко­во встречала Родина-мать таких сыновей. Что довелось пережить Колесникову после плена, знает, наверное, только он сам. Но не об этом было его письмо в далекий Ала­тырь. Он разыскивал родных своего боево­го товарища Л.Н. Морозова, которому дал слово сообщить о его судьбе жене и детям.

Случилось это при особых обстоятель­ствах. В штабной штольне на склоне Сапун-горы около села Новые Шули, которое после войны переименуют в Штурмовое, взорвал­ся немецкий бронебойный снаряд. Взрывом многих ранило и убило. Среди оставшихся в живых были Колесников и Морозов. Ког­да оказали помощь раненым, Лев Никола­евич достал из левого нагрудного кармана гимнастерки пачку денег и партийный би­лет. Они были пробиты осколком снаряда. Убийственное железо остановил партбилет: одна корочка пробита, вторая целая… Вот тогда полковой комиссар и об­ратился с просьбой к Колесни­кову: «Если погибну, а ты оста­нешься жив, сообщи родным о моей участи». И назвал адрес. Как чувствовал, что через два дня геройски погибнет на гла­зах друга.

Из письма Петра Колесни­кова: «После кровопролитных боев остатки 775 стрелково­го полка к 29 июня 1942 года были полностью окружены не­мецко-румынскими захватчи­ками. К тому времени коман­дир полка был ранен, и коман­дование взял на себя комис­сар Л.Н. Морозов. Связь со штабом полка была прервана. Мы находились в окопах третьего стрелкового батальона, который держал оборону на Сапун-горе. В нем осталось 13 бойцов и командиров. Боеприпасы кончи­лись. Видя такую обстановку, был отдан приказ малыми группами по 2-3 человека прорываться к Севастополю.

Первыми из окопов вышли начальник штаба Залипукин и комиссар Морозов. У каждого было по противотанковой гранате. Они не пробежали и сотни метров, как попа­ли под вражеский огонь. Майор Залипукин был сражен автоматной очередью. Морозов залег рядом. Видя, что ответного огня не ве­дется, немцы и румыны стали окружать ко­миссара, надеясь взять его живым. «Русс, сдавайся!» – звучало непрестанно.

Оказавшись в плотном кольце врагов, Морозов встал в полный рост и громко крикнул: «Коммунисты не сдаются, а уми­рают!». Он выдернул чеку, раздался взрыв двух противотанковых гранат и черный столб дыма поднялся в небо. Когда он рас­сеялся, мы увидели, что на месте гибели комиссара лежало не менее десятка ране­ных и убитых врагов. Оставшиеся в живых бежали, и только через полчаса вернулись за ранеными.

Так пал смертью храбрых славный сын Родины комиссар Л.Н. Морозов. Его герои­ческая смерть не должна быть забыта.

И подвиг комиссара не забыт. Помнят его земляки: в селе Кувакино установлена ме­мориальная доска: «Здесь с 1938 по 1941 г. работал первым секретарем Кувакинского РК КПСС Морозов Лев Николаевич, кото­рый героически погиб, защищая Родину 29 июня 1942 г. при обороне г. Севостополя». Именем героя названа одна из улиц села.

Не забыт защитник Родины и в Крыму. Имя комиссара Морозова носит улица в селе Штурмовом. А в начале семидесятых годов прошлого века следопыты обнару­жили на склоне Сапун-горы останки героя. Индефицировать их смогли по медальону и сохранившемуся партбилету.

В торжественной обстановке состоялось перезахоронение комиссара. На траурной церемонии присутствовала дочь погибшего воина – Валентина. Под звуки государствен­ного гимна и прощального салюта крымская земля приняла останки своего защитника. Льва Николаевича Морозова похоронили на новом Мемориальном Воинском кладби­ще Дергачи. На установленном памятнике выбиты слова: «Пал смертью храбрых 29 июня 1942 г. в обороне Севастополя».

Теперь дети знали, где покоится их отец, и могли посещать его могилу. Но жизнь не­предсказуема. Прошло еще двадцать лет, и захоронение оказалось на территории другого государства. И граница стала су­щественным препятствием в осуществле­нии желания побывать там, где захоронен родной человек. Долгое время в силу раз­личных обстоятельств Морозовы не имели возможности побывать на могиле своего отца и деда. И тогда дочь Л.Н. Морозова – Валентина написала письмо в Севасто­поль с просьбой рассказать, в каком состо­янии могила отца. Письмо не осталось без внимания. Ответ пришел от заведующей кладбищами Севастополя Л.Н. Королевой: «Уважаемая Валентина Львовна. У вас нет повода волноваться за состояние захороне­ния вашего отца Морозова Льва Николае­вича. Я лично посетила могилу и с чистой совестью сообщаю: захоронение вашего отца всегда будет ухоженным. В Севасто­поле особое отношение к героям, погибшим за город доблести и славы. Мемориальное кладбище, где захоронен ваш отец, нахо­дится под опекой государства. Это одно из значимых кладбищ города, куда приезжают поклониться героям ветераны войны, дети и внуки защитников и освободителей Се­вастополя и даже молодое поколение, вос­питанное в духе патриотизма и любви к Ро­дине. Мы чтим память всех, кто отдал свою жизнь за наше будущее».

– Получив такой ответ, были рады уз­нать, что Севастополь своих героев не за­бывает, – говорит Юрий Львович.

Но еще радостнее в семье Морозовых приняли весть о том, что Крым вновь стал частью России. И есть что-то символичное в том, что случилось это в год 70-летия осво­бождения Крыма от фашистской оккупации.

– Земля, за которую отдал жизнь отец, земля, в которой он нашел покой, вновь стала частью нашего государства, – говорит Юрий Львович. – Это решение жителей Кры­ма и руководства России очень ценно для нашей семьи. Теперь мы уверены, что наши дети и внуки в любое время могут побывать на могиле деда, отдавшего жизнь за Родину.

Е. КАЛАШНИКОВА.

Газета "Алатырские вести" от 08.05.2014 г. №34